«…В апреле 1920 года «поезд смерти» прибыл в Архангельск. Штаб-квартиру Кедров разместил в доме N 114 на Троицком проспекте. Задача была предельно ясна – очистить город от антисоветских элементов [2]. «Целое лето город стонал под гнетом террора, – читаем у С. П. Мельгунова. – У меня нет цифр, сколько было убито, знаю, что все 800 офицеров, которым правительство Миллера предложило ехать в Лондон по Мурманской железной дороге, а само уехало на ледоколе, были убиты в первую очередь» [1]. Спустя 10 дней после того, как 21 февраля 1920 года войска Красной Армии вошли в город, приступил к работе губернский карательный отдел губисполкома. Жертвами красного террора за полтора года стало 25 640 жителей губернии. Одним из первых приказов губернская тюрьма переименовывается в «исправительный дом». Слово «арестант», говорилось в приказе, как унижающее личность и достоинство человека, исключить из употребления и заменить словом «заключенный». «Суд и расправу Кедров вершил, не выходя из собственного вагона — здесь заподозренных в “нелояльности” допрашивали и пытали. Затем обречённых выводили наружу и убивали». Вот что пишет о Кедрове в своей книге «Сталин и его подручные» англичанин Дональд Рейфилд: «Ещё более страшным чекистом оказался недоучившийся медик и пианист-виртуоз Михаил Кедров, который в северной России убивал офицеров, школьников и школьниц с такой яростью, что его упекли в психиатрическую больницу. Жена Кедрова, Ревека Майзель, лично расстреляла сотню белых офицеров и буржуа, а затем утопила ещё пятьсот заложников на барже» [3]. В ноябре 1920 года «Воля России»: «И белые, и красные эксперименты для самого крестьянского населения Севера дали одинаково ужасные результаты. Заваренная здесь иностранными генералами каша кончилась шеренгами голых мужиков, которых глава архангельских чрезвычаек Кедров истреблял из пулемётов, выстроив их около могил. И народ начинает ненавидеть генералов уже за то, что они предали его в кедровские лапы. <…> Есть волости, где истреблено и вымерло до 60-70 процентов всего населения. Истребление русского населения идёт с лихорадочной поспешностью. Надо спешить с помощью. Иначе здесь будет мёртвая пустыня и даже прийти будет не к чему…»[4].

Газета «Воля России» от 28 сентября 1920 года: «Подтверждается известие, что в Архангельске комиссар ЧК Кедров, собрав до 1200 человек арестованных офицеров, партизан, интеллигентов и т. д. на баржу, приказал ее буксировать вверх по Двине и вблизи г. Холмогоры открыл по ней огонь из пулеметов и орудия. Сотни (до 600 чел.) были перебиты, искалечены и утонули. Ужас был так велик, что передают о случаях сумасшествия среди тех, кто выполнял приказания Кедрова. В последнее время террор в северной столице достиг чудовищных размеров»[5]. Сохранилось несколько документов, раскрывающих «бескорыстность» Кедрова в делах «во имя революции». В Декрете «О реквизициях и конфискациях» оговаривалось, что «частное лицо в целях личного потребления и домашнего обихода могло оставить следующее: золота – 75 граммов, серебра – 1288 граммов, жемчуга – 21 грамм, бриллиантов – 3 карата». Кедров принял документ к исполнению. Вот что писал он 25 апреля 1920 года в газете «Известия Архгубревкома» о массовых обысках: «В ночь на 18 апреля в Архангельске были произведены повальные обыски, в которых принимали участие все коммунисты, а также красноармейские части, общей численностью свыше трех тысяч пятисот человек. Особое внимание было обращено на буржуазные квартиры, жилье пролетариев предложено осматривать поверхностно. Массовые обыски дали большие результаты. Учет всего отобранного далеко еще не произведен, но уже сейчас можно дать некоторые сведения: Отобранные бриллианты исчисляются многими фунтами (одних орденов царских времен свыше 100 штук), серебро пудами. Сотни тысяч царских монет, чайковок миллионы. Арестовано до 50 тысяч человек. Тем не менее были случаи, когда отбирали несколько кусков мыла или отрезов мануфактуры, 2-3 банки консервов или пачку спичек»[6]. В общей сложности кедровский «поезд смерти» провел в Архангельске около девяти месяцев, а страшные следы его расстрельных приказов до сих пор лежат в земле на Мхах, около объездной дороги, напротив Фактории и на острове Красный, что напротив Лявли. Ю. Дойков пишет: «Производились они в «полной тайне», но весь город знал. На «Мхах» расстреливали и при Ленине и при Сталине. В 1920-ом расстреливали на фабрике Клафтона. Ныне здесь стадион «Динамо». На месте нынешнего стадиона «Труд» стояли Мичиганские бараки, в которых находился концлагерь. Здесь, надо полагать, тоже расстреливали. В 1930-х расстреливали во флигеле особняка купца Мерзлютина (угол Набережной и улицы Урицкого). Расстреливали и в самом здании ГПУ-НКВД-МГБ-ФСБ на нынешнем Троицком проспекте, дом 54»[7].

1. Кедров М. С // Гражданская война и военная интервенция в СССР: энциклопедия.— М., 1987.— С. 260. (1139709 - АОНБ  1147279 – АОНБ)
2. Орлов А. С. Тайная история сталинских преступлений / Александр Орлов; авт. послесл. Б. Старков.— М., Автор, 1991.— 351 с.: ил.— Библиогр. в примеч.: с. 350-352. (1251839 – ОХДФ)
3. Северный край. Достоин ли Кедров улицы? www.sevkray.ru/news/5/18345/
4. Дойков Ю. Памятная книжка Красный террор в советской Арктике. http://do2.gendocs.ru/docs/index-446376.html?page=2dojkov.livejournal.com/14357.html
5. Викторов И. В. Подпольщик, воин, чекист: [о М.С. Кедрове] / И. В. Викторов.— М., 1963.— 80 с. (554269 – АОНБ)
6. Кедров М. С. Очерки истории Архангельской организации КПСС.Арх-ск. Сев-Зап. вв. изд-во. 1970; стр. 291.
7. Дойков Ю. Чтобы кедровщина больше никогда не повторилась / Ю. Дойков // Правда     Севера.— 1993.— 10 сент.

Пестова Анастасия Александровна

ГОРОДСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «ЮНОСТЬ АРХАНГЕЛЬСКА»

Направление Краеведение

Исследовательская работа

г. Архангельск, 2014