Я родом из Нальчика, по национальности кабардинец, но во мне есть и русские корни от моего отца. Но я все равно в начале поездки не понимал, зачем туда еду, ведь Соловки -  это не моя история. О репрессиях и лагерях я услышал впервые в киношколе. Меня зацепили истории конкретных людей, которые боролись за свою жизнь в этих лагерях, но лично к себе и к истории моего народа я это применить не мог.   Не мог, пока не отправился в эту экспедицию. В первые дни мы помогали Соловецкому скиту обустраивать жизнь (облагораживали кладбище, чинили дорогу, убирали в саду). На третий день ко мне подошла  руководитель нашей экспедиции Ольга Алексеевна и дала мне какой-то документ.  Оказалось, что это одна страница из списка 3-го этапа заключенных,  расстрелянных на Соловках, и в этом документе я увидел имя: Кожаев Сосруко Магометович. Это имя для меня близко с детства, потому что это герой сказок и эпоса нашего народа (Сосруко в переводе с нартского -  сын камня). И под именем написана национальность: кабардинец. И посмотрев чуть вправо, увидел слово, написанное большими буквами: РАССТРЕЛЯТЬ. Вначале я не мог поверить, и просто не знал, как к этому относиться. Я не мог понять, как человек, который,  как и я  родился в родном мне городе, ходил по тем же улицам, также любил этот город, вдруг стал жертвой того,  что мне было безразлично. А история репрессий была мне безразлична. И мне сначала было тяжело в это поверить. Поверить в то, что я нахожусь на том месте, где погибли сотни людей, и погиб мой земляк, и не думаю, что он был один.

И пока я размышлял над тем, что произошло, я понял очень важную вещь. Случайности не случайны. Не случайно я приехал именно в этом году, не случайно я увидел этот документ. В этот момент произошла моя связь с историей этого места и той эпохи. Нас с этим расстрелянным человеком связывает очень многое. Я увидел в этом какую-то цель. Я всегда верил, что для моего народа великими ценностями являются помощь, забота и единство. И я понял, что я должен проявить их к этому человеку. Кабардинцу, лишившемуся своего дома и семьи и оказавшемуся в заключении в этом месте. Ведь я тоже, переехав в Москву, живу сейчас не в Нальчике, в каком-то смысле я тоже на время остался без родного дома, просто у меня, слава Богу, еще есть возможность вернуться. Я понял  в этот момент, что теперь несу ответственность за то, чтобы найти его родственников. Чтобы когда его тело найдут, он смог вернуться на родину. Ведь нет ничего дороже связи с родным местом. И еще я понял,  что теперь  не смогу сразу утверждать свое безразличие к чему-либо, ведь никогда не знаешь, что там найдешь, -  будь это конкретное место, или его история, как это произошло здесь, на Соловках.

Тамерлан Васильев

Нальчик, август 2011 г.