Польская трагедия
Польша первой приняла на себя удар Германии во Второй мировой войне. В оккупации восточных земель Речи Посполитой участвовали и советские войска, что было оговорено знаменитым пактом Молотова—Риббентропа.
Командование польской армии отдало приказ не оказывать сопротивления советским войскам. Это не помешало НКВД произвести массовую зачистку оккупированных территорий от «неблагонадежных элементов», после чего тысячи поляков оказались в сталинских лагерях. Значительная часть польских военнопленных была расстреляна в Катынском лесу под Смоленском. Позже немцы обнаружили массовые захоронения и справедливо обвинили в расстреле органы НКВД. Этот вопрос поднимался даже на Нюрнбергском процессе, но советская делегация возложила ответственность за катынский расстрел на немцев. Во времена СССР эта тема считалась запретной. Только после развала Союза Борис Ельцин признал, что польских пленных расстреливали советские органы, и принес Польше официальные извинения. В общем, катынская история получила большую огласку и имела значительный международный резонанс. Однако мало кому известно о лагере для польских военнопленных в Старобельске Луганской области и судьбе его узников.
Среди заключенных старобельского лагеря было много представителей польской интеллигенции, которых, без сомнения, можно назвать цветом польского народа. Это были высокоинтеллектуальные, духовно развитые люди. Даже в нечеловеческих условиях они оставались патриотами. Из книги узника лагеря Юзефа Чапского «На нечеловеческой земле»: «…Большую роль сыграл майор Солтан. Происходил он из семьи повстанцев и добросовестно поддерживал традиции. Одним из первых начал рассказывать о сентябрьской кампании и истории войны. Для поднятия нашего духа очень много сделал Александрович вместе со своими товарищами по несчастью — пастором Потоцким и раввином Штенбергом. Они были вывезены из Старобельска перед Рождественской ночью. По соседству был поручик Скворчинский. Он собирал вокруг себя экономистов и вдохновенно дискутировал о хозяйственной программе Речи Посполитой. Митера — геолог, стипендиат премии Рокфеллера — рассказывал о космографии. Томаш Хичинский имел особый дар приобретения друзей и приверженцев. Сколько их было, людей выдающихся, горячих патриотов, энтузиастов, которые тяжелой работой, живым дружелюбием на протяжении нескольких месяцев формировали духовный облик лагеря! Колоджейский — выдающийся хирург, Пиотрович — историк из Кракова, Карчевский — профессор из Ридзини… и сотни других, лица которых я не могу забыть.
В маленькие помещения монастыря нас набили, как селедку. Сказали, что именно здесь в 1917-м расстреливали буржуев и монахинь, даже углубления в монастырской стене показали. Одним солдатским одеялом укрывались втроем. Зима 1939 — 1940 гг. была очень злой. Дошли до того, что использовали бумажный мусор, чтобы согреться. Не давали покоя вши, можно было только сидеть на голом полу. Не было ни бани, ни дезинфекции, не хватало пищи. Зато было радио, которое рассказывало, как плохо в Польше и как хорошо в России. Даже играли Шопена.
Обратил внимание, как много в городе голодных, изможденных людей (это в 1940 году), и наша пища казалась нам царской, а жители во что бы то ни стало старались добыть у нас хлеба. Мы испытывали удивление, почему в этом крае пшеницы людям не хватало хлеба?»
В начале марта 1940 года из Старобельского лагеря в Москву были отправлены десять ксендзов. Но это было только начало. 23 марта из Старобельска в столицу направляется 760 личных дел заключенных. Принимаются энергичные меры по обеспечению бесперебойного и надежного конвоирования этапов из Старобельска в Харьков.
С первого апреля по девятнадцатое мая 1940 года на основании составленных начальником управления Главного управления лагерей П.К. Супруненко и его заместителем И.И. Хохловым политическим руководством страны был отдан приказ о расстреле польских военнопленных. Из воспоминаний Юзефа Чапского: «Я выехал из Старобельска двенадцатого мая с группой из шестнадцати человек. На стенах вагонов надписи: «Мы должны высадиться в окраинах Смоленска», «Нас направляют к Смоленску»… «После долгого пути через Харьков и Тулу мы прибыли в Смоленск. Нас поместили в лагерь в большом лесу».
Военнопленные из Старобельского лагеря доставлялись автотранспортом к Ворошиловграду или к станции Валуйки, где загружались в вагоны и доставлялись в Харьков. Здесь, по сведениями транспортного управления НКВД, они разгружались. Перевозка из Осташковского лагеря в город Калинин (ныне Тверь) — а именно туда, судя по документам, доставляли полицейско-жандармский «контингент», — осуществлялась не железнодорожным, а водным транспортом. Во всяком случае, в сведениях начальника ГТУ НКВД они не фигурируют. Свидетельства историка Владимира Абаринова указывают на конкретную дату последнего этапа из Старобельска: 12 мая 1940 года. Причем два этапа общей численностью 245 человек имели конечным пунктом Юхновский лагерь (Павлищев Бор Калининской области). Эти люди остались в живых.
Только в 1990 году архивные документы позволили установить последний путь из Старобельска в Харьков польских офицеров. Пленных приводили на железнодорожную станцию Старобельска под усиленным конвоем. Там распределяли по вагонам, предлагая не расходиться со своими друзьями, сыновьями. Эти вагоны прицепляли к паровозу, который отправлялся в Харьков. Офицеров привозили на Южный вокзал в Харькове и автобусами, «черными воронами» отвозили на улицу Дзержинского, где расстреливали во внутренней тюрьме НКВД. После установления личности военнопленному связывали руки за спиной и выводили в комнату, где… Тела расстрелянных вывозили на грузовиках и доставляли в 6-й район лесопарковой зоны Харькова, на территорию санатория НКВД, в полутора километрах от села Пятихатки. Там их закапывали близ дач УНКВД, вперемешку с могилами расстрелянных советских граждан.
В 1994 году в Старобельске была проведена эксгумация останков польских военнопленных. Четыре апрельских дня работала группа экспертов из Польши, которую возглавили генеральный секретарь Совета охраны памяти, борьбы и мученичества Андрей Пшевозник и доктор археологии Мириан Глозек. Что удалось выяснить в ходе эксгумации? На старом кладбище найдено не 33, как предполагалось, а 48 останков. Ученые убеждены, что это не все. Польские могилы находились на самой окраине городского кладбища, к ним вплотную подступили гаражи и дорога. Вполне возможно, что их было больше и часть захоронений утрачена навсегда. К сожалению, план кладбища не сохранился, есть только отрывистые воспоминания горожан. Исследователи уверены, что они нашли останки своих соотечественников, умерших больше 50 лет назад. Большинство из них были брошены в могилу в нижнем белье, а это было английское белье, что и подтвердили найденные застежки. Возможно, их отвезли на кладбище непосредственно из лагерной больницы. На двух останках найдены офицерские мундиры польской армии, кошелек с одним польским грошем. Все эти предметы переданы в Катынский музей Варшавы.
Участник траурной церемонии, заведующий кафедрой судебной медицины Люблинского университета профессор Роман Мондро сказал:
— Мы сделали то, что не только должно, но могло быть сделано очень давно. И не было никакой причины так «закручивать» проблему в Москве. Все люди, любой национальности, в частности и политики, должны помнить, что они — люди и должны поступать, как люди.

Михаил Васильев,
историк

archive.nashagazeta.com.ua/modules.php