Как и то, что выяснилось много позже, — она родилась и жила в бывшем лагерном бараке, ставшим обычным жильем в поселке Малиновка. И это было судьбоносное попадание - Раиса вместе с Иваном Шарфом, немцем по происхождению, руководителем с. Малиновка, смогла полностью врасти в историю своей родины, в судьбы женщин АЛЖИРа.

Она говорила нам, что приходя каждый день в музей, чувствует свое родство с ними даже порой большее, чем со своими родственниками, при этом в руках Раисы все связи с их потомками, которые сейчас живут во всех концах света. Она с ними в постоянной переписке, они сюда приезжают, многие через музей обрели заново своих потерянных родных. И рассказ именно так и строился — от стенда к стенду, как от одной судьбы к другой, и каждая была живой и трагичной.

О некоторых из них рассказывает замечательный документальный фильм «Мы будем жить», снятый внучкой одной из узниц — Дарьей Виолиной (режиссер С. Павловский)

Иван Шарф — создатель музея АЛЖИР, в 1989г. изготовил памятник в мастерской и в одну ночь установил расколотую красную звезду на центральной площади Малиновки — это было его мечтой — увековечить память о том времени, когда мир был виден сквозь тюремную решетку. Если внимательно вглядеться в памятник в АЛЖИРе — красная звезда расколота штыком!

Интересна история Сергея Баринова — директора АЛЖИРА с 1939-го по 1953-й год. Он попал в него в качестве наказания за проявленное сомнение в оправданности масштаба репрессий 1937года, будучи главой отдела НКВД г. Калинина, ныне Твери. Его не расстреляли, не посадили, а отправили руководить лагерем в Карлаг. И он, как это ни звучит странно, спас тысячи жизней. Женщины называли его Валерьян Валерьяновичем. При нем была организована детская больница и сад, и это означало, что дети, рождавшиеся в АЛЖИРе, могли не разлучаться со своими матерями. Он добился резолюции из Москвы — «детей заключенных АЛЖИРа врагами народа не считать».

Он не мог изменить системы, более того, был ее порождением, но он не верил в их виновность, и это давало шанс. Как можно было жить на такой разрыв? — поистине человек сделан из очень прочных материалов!
Уже в начале 1990-х с открытием архивов на волне гласности он, боясь быть осужденным, обратился к оставшимся в живых бывшим узницам АЛЖИРА, и те, кто приехав, а кто написав в его защиту, оправдали своего заступника.
И в конце жизни он задается вопросом — где был народ, и где была партия, если были допущены такие беззакония? И объясняет это сильнейшим магнитом Сталина, которому все верили и ни на что не обращали внимания... (Док. кадры в фильме «Мы будем жить»)
Не очень сильная позиция, конечно...

Мы были благодарны всем, кто потрудился здесь, чтобы боль за  живших когда-то людей с такой трудной судьбой стала нашей болью и чтобы она освещалась сознанием, что это важно для многих наших современников. Эти женщины, их дети, родившиеся в зоне и  выросшие с искалеченным сознанием, или умершие здесь живы нашей памятью, не только сострадающей, но и действенной. Чтобы нашей жизнью утверждалась невозможность повторения ужасов тоталитаризма.

Татьяна Авилова

Благовещенское малое православное братство

2011 г.