Она профессионально занимается восстановлением памяти о жертвах голодомора и советских репрессий, лично участвовала на всех этапах раскопок на этом месте. Здесь же находится могила отца Анджея Вайды.

Первое обнаружение этого захоронения произошло в 1969 году, когда 5—6-классники нечаянно нашли просевшие ямы в лесопарке недалеко от поселка Пятихатки и, решив провести тайные раскопки, отыскали обручальные кольца, золотые коронки зубов, пуговицы с изображением польского герба и т.д. — на том и попались. В материалах того времени не акцентируется внимание на то, что эти предметы находились вместе с черепами и костными останками, в изобилии лежащих в яме раскопа.

Из документа от 7.VI.69 г. :

«Нарушенная могила восстановлена и образовавшиеся провалы земли будут засыпаны.

Считаем целесообразным разъяснить населению в окружении, что в период оккупации немцами Харькова карательные органы Германии в указанном месте производили захоронения без почестей расстрелянных за дезертирство и другие преступления солдат и офицеров немецкой и союзных с ними армий. Одновременно в этом же месте захоронены немцами умирающие от различных опасных инфекционных заболеваний (тиф, холера, сифилитики и т.п.), а поэтому указанное захоронение должно быть признано органами здравоохранения опасным для посещения. Это место будет обработано хлорной известью, взято на карантин и в последующем засыпано грунтом.

Просим санкционировать проведение указанных мероприятий».

И уже из другого документа: «…было принято решение о ликвидации спецобъекта путем применения химикатов — чешуйчатого технического едкого натрия. Ликвидация спецобъекта будет осуществлена под видом строительства специального объекта КГБ, в связи с чем УКГБ по Харьковской области возбудит ходатайство перед Харьковским облисполкомом о выделении земельного участка».

И на залитых щелочью костях  был возведен пансионат УКГБ по Харьковской области.

Вскоре после официального признания вины советского руководства в 1990 году главной военной прокуратурой СССР было возбуждено уголовное дело, а в 2004 г. прекращено. Из 183 томов дела польской стороне было передано 67, так как остальные 116, по словам военного прокурора, содержат государственную тайну.

Архивные документы позволили установить последний путь из Старобельска в Харьков польских офицеров. Пленных приводили на железнодорожную станцию Старобельска под усиленным конвоем. Там распределяли по вагонам, предлагая не расходиться со своими друзьями, сыновьями. Эти вагоны прицепляли к паровозу, который отправлялся в Харьков. Офицеров привозили на Южный вокзал в Харькове и автобусами, «черными воронами» отвозили на улицу Дзержинского, где расстреливали во внутренней тюрьме НКВД. Тела расстрелянных вывозили на грузовиках и доставляли в 6-й район лесопарковой зоны Харькова в полуторакилометрах от села Пятихатки.

Перед входом на территорию мемориала стоит памятный знак, воздвигнутый вначале расследования. На нем несколько странная надпись: «Поклонимся невинно убиенным землянам», как будто прилетели инопланетяне и совершили тут преступление…

Как и в Медном,  здесь же зарыты  тела расстрелянных граждан СССР. Но что существенно отличает его от Медного — мемориал не имеет четкого разделения на русскую и польскую часть, напротив польского памятника (престол, колокол, стена) стоит такая же стена с именами советских людей, расстрелянных здесь в 38—41 году. Имена найдены в архивах «расстрельных» дел. Раскопные ямы увенчаны одинаковыми крестами. Сыграло роль и то, что сам мемориал возводился после отделения Украины от России. Можно надеяться, что активно идущее рассекречивание украинских архивов прояснит еще немало темных мест отечественной истории.

Из рассказа Нины Васильевны: «Когда шли раскопки, чувствовалась неимоверная тяжесть. Польский священник молился вместе с работавшими без различия веры и конфессии. Каждый вынутый из земли череп он благоговейно целовал. Становились в круг, молились, держали друг друга за руки в этом кругу. И гнетущая тяжесть зла, разрушавшая людей даже телесно, уходила». Нина Васильевна рассказывала о жутких головных болях у нее во время раскопок и о том, как они уходили после молитвы и приходили ясность и бодрость.

Мемориал посещается, за ним ухаживают, но музейной экспозиции нет, и это жаль. Помолились у русской стены, на которой 1800 имен погибших, (из 5000  известных на сегодня).

Авилова Татьяна, Тамара Тябут, Ольга Черенкова

Благовещенское малое православное братство

2010 г.