Идея канала, который соединил бы воды Москва-реки с волжской водой, не нова. Еще Петр I задумал взамен волока построить "водяной ход" от Волги до Рогачева. Однако проведенные ис­следования показали, что "Лихоборка - самый маленький ручеек, також де Каширка и Волгушка, через которые ни одной шлюзной водой пользоваться нельзя... Клязьма и Истра-река на всякий год местами песком и глиной заносятся и отмель делается, а каналы от берегов весной и осенью тоже могли б песком и глиной заплывать и тем наполняться'.'

Со смертью императора о "водяной коммуникации" забыли.

К идее сооружения канала вернулись через сто лет. С1825 по 1844 год производились строитель­ные работы на истринском направлении. Между реками Истрой и Сестрой был проложен канал длиной в восемь верст, устроены шлюзы, водохранилища. Но строительство Николаевской желез­ной дороги отодвинуло сооружение канала на неопределенное время. Работы были остановлены.

Вода и песок постепенно погрузили "водяной ход" в небытие. В XX веке необходимость соединения Москва-реки с Волгой стала еще больше. Но не­смотря на технические достижения XX века, со­оружение водной трассы среди болот, лесов и многочисленных холмов было все-таки сверхсло­жной задачей.

15 июня 1931 года Пленум ЦК ВКП(б) принял постановление о строительстве канала, который со­единит реки Волгу и Москву. Будущий канал давал столице необходимое количество воды, ибо ее не хватало, особенно в летние дни, делал в перспекти­ве Москву портом пяти морей, электрифицировал населенные пункты вдоль трассы, создавал про­мышленные предприятия в прилегающих райо­нах, выполнял и другие важные функции.

Первоначально возведение канала Москва-Волга поручили Наркомводу СССР, где 1 сентября 1931  года стало функционировать соответствующее Управление, однако работы велись крайне медленно, и 1 июня 1932  года строительство гиганта второй пятилетки передали ОГПУ СССР. Тогда же Совет народных комиссаров СССР, рассмотрев три предложенных варианта (Дмитровский, Старицкий и Шошинский) утвердил Дмитровский вариант.

Это был поворотный момент не только в реализации проекта, но и в судьбах сотен тысяч людей. Управление Мос-кваволгострой (МВС) из столицы перебиралось в Дмитров. Центром стройки становился провинциальный заштатный город с единственным механическим заводиком и населени­ем в шесть тысяч человек. Приказом № 889 от 14.09.32 г. по ОГПУ в непосредственной близости от столицы создавался Дмитлаг (первоначально - Дмитровлаг, ДЛАГ, ДИТЛ).

Для Управления МВС и Дмитлага были выбраны здания старинного Борисоглебского мужско­го монастыря и прилегающего к нему бывшего духовного училища. Однако в монастыре распола­гался музей Дмитровского края, сотрудники которого отказались выполнить предписание ОГПУ и освободить помещения. Когда все аргументы затянувшейся тяжбы были исчерпаны, коллектив му­зея попросту арестовали и многих выслали, а богатейшие фонды выбросили к зданию райисполко­ма в назидание всем непокорным. Прошло более шестидесяти лет, а разгромленный музей так и не сумел полностью оправиться от нанесенного удара.

Приказ № 1 о приступлении к формированию Дмитлага вышел 20 сентября 1932 года. Вскоре на строительство канала начали прибывать по этапу заключенные других лагерей, в первую оче­редь - с Белбалтлага, затем из Балахнинского и Среднеазиатского ИТЛ, из Темниковских, Вишерских лагерей, из Свирлага, Сиблага, Сарлага (Саровского лагеря). Из Свирлага, кроме заключенных, доставили еще служебных собак, перечисленных в сопроводительных бумагах поименно: Амур, Ди­на, Треф, Зигфрид и т. д.; отдельным приказом велено было зачислить прибывших "на все виды довольствия согласно списка". С Соловков прибыла опытная охрана: командиры и стрелки.

Приказом № 10 был определен распорядок жизни лагеря "Перпункт" (пересыльный пункт) и лагпунктов 8,10 и 12, которым был установлен десятичасовой рабочий день. Параграф 4 приказа гласил: "Рабочий день считать с 7.00 до 17.00. В течение этого времени з/к. з/к. выполняют задан­ные им трудовые нормы, по окончании работ выстраиваются стройными рядами по пять в ряду и следуют в таком порядке в лагерь'.'

Вскоре Дмитлаг стал грандиозным по масштабам исправительно-трудовым учреждением в системе ГУЛАГа. К 1933 году население Дмитлага настолько разрослось, что начальство потеряло контроль над его численностью. Поэтому был объявлен день переписи. Было решено произвести "однодневную генеральную проверку всех з/к. з/к" для чего с вечера 31 декабря 1932 года до вечеpa 1 января 1933 года были запрещены любые передвижения по всей территории Дмитлага, всем его многочисленным лаготделениям, лагпунктам, подпунктам, командировкам и подкомандировкам. "Самый большой списочный состав лагерей, — писал впоследствии Варлам Шаламов, — был не на Колыме, не на Воркуте и не на БАМЛАГе. Самый многочисленный был Дмитлаг, Москанал с центром в городе Дмитрове... — один миллион двести тысяч человек. Это — в 1933 году, и большей цифры заключенных не было''. (В. Шаламов. Вишера. М. "Книга'.' 1989. С. 37).

Начальником МВС назначили Лазаря Когана, который приехал после окончания строительства Беломоро-Балтийского канала, а начальником Дмитлага был поставлен Сорокин, затем полпред ОГПУ по Московской области Аркадий Калачников. Оба исполняли свои обязанности недолго. С сентября 1933 года этот пост занял начальник Белбалтлага Семен Фирин. Одновременно он являлся заместителем начальника ГУЛАГа СССР, а на строительстве канала Москва-Волга и заместителем начальника МВС.

Две характерные черты бросаются в глаза при знакомстве с личными документами руководителей МВС и Дмитлага. Почти все они, занимая видное положение в системе ОГПУ-НКВД и имея высокие звания, не получили никакого заслуживающего внимания образования. Л. Коган сдал экстерном экзамены за 4 класса гимназии; С. Фирин был с низшим образованием, хоть и знал пять иностранных языков; начальник районного отделения III (секретного) отдела Ж. Дамберг закончил трехлетнюю сельскую школу и 4 класса сельхозучилища. И только начальник III отдела С. Пузицкий имел два высших образования.
Другим немаловажным обстоятельством было то, что многие из руководителей были переведены на строительство канала с серьезным понижением в должности. Так, старший майор ГБ С. Фирин был кадровым советским разведчиком в Западной Европе. После разоблачения его деятельности иностранной контрразведкой и возвращения в СССР он стал помощником начальника ГРУ РККА, а затем оказался на строительстве Беломорканала. Начальник III отдела комиссар ГБ третьего ранга С. Пузицкий, получивший орден за участие в операции по поимке Б. Савинкова, служил прежде полпредом ОГПУ в Ростове-на-Дону. То же можно сказать и о других представителях лагерного начальства. Пониженные в должности, заброшенные в глухую провинцию, эти люди всеми силами старались снова выбраться "наверх''. Кроме того, на строительстве канала велась постоянная борьба между Л. Коганом и С. Фириным за единоличную власть. Все это дополнительной тяжестью ложилось на заключенных. Так, например, замещая уехавшего в отпуск Л. Когана, С.Фирин добивался от заключенных Дмитлага более высоких производственных показателей и за 17 дождливых дней, вероятно, ценою многих человеческих жизней месячный план был перевыполнен.
Канал планировался длиною в сто двадцать восемь километров. Но, кроме самого канала, предстояло построить множество сооружений: 11 шлюзов, 7 плотин, гидростанции, Ивановское, Учинское, Клязьминское, Истринское, Московское и другие водохранилища, водопроводный канал, который предполагалось проложить от Учинского водохранилища к столице; планировалось построить железнодорожные пути (от Вербилок до Волги, от Большой Волги до Дмитрова).

Масштабы грандиозной стройки поражали воображение советских людей. Множество наивных, романтически настроенных энтузиастов, бросив все, приезжали на строительство канала и устраивались здесь вольнонаемными (немало их мы находим в списках расстрелянных в Бутово).

Вся трасса канала была первоначально разделена на семь, а впоследствии на четырнадцать районов: Центральный, Волжский, Хлебниковский, Южный, Завидовский, Сходненский, Водопроводный, Карамышевский; районы — "Соревнование" "Темпы" "Техника"; еще Оревский, Икшанский и Восточный. Каждый район имел свое отделение III (секретного) отдела Дмитлага. Районы в свою очередь делились на участки. Вдоль всего огромного котлована функционировали зоны для заключенных и расконвоированных. Помимо общих работ, массовой вырубки леса, заготовки торфа и дров, выпуска продукции завода и мастерских, заключенные производили все необходимое для самообеспечения лагерей.

Зоны располагались, по существу, на окраинах Москвы. В Дмитрове на северной и южной окраинах также действовали две зоны, функционировал лагпункт, обслуживающий железнодорожную станцию. Часть специалистов жила в частном секторе, а для крупного ученого, заключенного Дмитлага, а в прошлом — министра Временного правительства и последнего генерал-губернатора Финляндии профессора Николая Некрасова построили дом, выделили хозобслугу и автомашину с личным шофером. (С 1935 года профессор работал на строительстве уже в качестве вольнонаемного).

На сооружение канала Москва-Волга вместе с лагерным начальством прибыла часть досрочно освобожденных "ударников-каналармейцев" с Белбалтлага. Для последних в 1933 году в Дмитрове провели заключительный слет ударников, на котором присутствовал А. Горький, причем клуб, где проходил слет, как и многие другие сооружения, вместе с техникой, а также "живым и мертвым инвентарем" были перевезены с Белбалтлага и Темников.

В январе 1933 года на Перерве приступили к работам первые партии "каналармейцев',' а в сентябре того же года при деревне Иваньково началось сооружение Волжского гидроузла.

Состав заключенных был весьма пестр. Большинство дмитлаговцев имели срок заключения по общеуголовным статьям. Особенно много было так называемых "тридцатипятников',' то есть осужденных по 35-й статье УК РСФСР. Наиболее часто встречались статьи: 72,73,78,79,82,83,107, 109, со 165 по 170, 217, 230; это все статьи за хозяйственные, имущественные преступления, за нарушение закона об отделении церкви от государства, должностной подлог, спекуляцию, побег из мест заключения, злоупотребление служебным положением, незаконное хранение огнестрельно­го оружия. Сидели здесь и по 58 статье и по тяжкой 59-й ("особо для Союза ССР опасные престу­пления против порядка управления", бандитизм).

Конечно, в Дмитлаге можно было встретить и убийцу, и вора-рецидивиста. Но не меньше тут находилось осужденных по Постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года. Это Постановление "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепление (социалистической) собственности" предусматривало меру наказания - расстрел, а при смягчающих обстоятельствах - 10 лет лишения свободы; амнистии не полагалось. Среди за­ключенных были осужденные как СОЭ или СВЭ ("социально опасный элемент", "социально вредный элемент"). В эти категории мог попасть любой, особенно жены, дети, вообще родственни­ки репрессированных.

Н. Федоров

Весь текст здесь